Однажды, десять лет спустя ...

Телефон у Геннадия Анатольевича звонил с завидным постоянством. «Нет, мы будем устанавливать эту конструкцию в другом месте». «Вот когда все посчитаете точно, тогда и поговорим». «Свяжитесь с подрядчиком, потом будем решать вопрос». Такие вот лаконичные и где-то даже жесткие ответы он бросал в трубку на протяжении всей нашей беседы. Наверное, по-другому и быть не может. У майора в запасе Борисова на гражданке очень ответственная работа — вот уже более десяти лет он технический директор (главный инженер) рекламной группы «Дрим».

— Я так понимаю, без вас ни один техвопрос не решается? — вклиниваюсь в паузу.

— Ну почему же? Но отвечаю за все я. И под контролем держать обязан.

— Сразу видно, бывший военный…

— Может быть. Так о чем вы хотели поговорить?

О кастрюльках, ложках, вилках

… Так редко бывает. Познакомились мальчик с девочкой в школе и всю жизнь вместе. У Борисовых так. Геннадий женился, будучи еще курсантом зенитного ракетного училища, ему тогда было двадцать, супруге на год меньше. В Херсон по распределению ехали уже втроем: вот-вот должен был появиться на свет сын. Все их имущество на тот момент — кастрюльки да тарелки с ложками. Первая «квартира» — в бараке. Справились. Это сейчас, по словам Геннадия Анатольевича, он понимает: было тяжело. А тогда жили — да и все, и хорошо жили.

— Вы и в семье, наверное, командир?

— Нет. Командует у меня жена, все, что касается бытовых вопросов — ее епархия. Я не знаю даже, как за квартиру заплатить и показания счетчиков снять. И очень этому рад. Мне с женой вообще повезло. В принципе как такового лидера у нас нет. Как-то так с молодости сложилось, что мы все решали вместе: планировали, куда потратить деньги, как воспитывать сына, где отдохнуть…

В Херсоне Борисовы прожили шесть лет. По военным меркам много. А потом был переезд под Одессу, а значит, мыло-мочало, начинай сначала. Но, оказывается, Геннадий Анатольевич не считает сей факт чем-то из ряда вон выходящим. Быт можно обустроить, ничего страшного в этом нет. А вот коллектив менять тяжело. Срастаешься с людьми за годы службы, вот и тут, на гражданке, в «Дриме» у него так.

В Ярославскую область семья перебралась, когда позади осталась еще и служба в Кривом Роге. Здесь, на родине, Борисов служил сначала под Рыбинском в Андрейкове и только после этого обосновался в Ярославле.

Людей надо чувствовать

Когда Геннадий Анатольевич вышел в запас, ему было сорок. Пожалуй, самый трудоспособный возраст: опыта хоть отбавляй, сил много. Осталось решить самую малость: куда пойти работать? Как известно, по специальности в лихие девяностые трудоустроиться было сложно многим. И бывший главный инженер командного пункта дивизии не стал исключением. Ему пришлось идти в монтажники на стройку. Ну а потом Борисов попал на собеседование в «Дрим».

— Тогда это еще было просто рекламное агентство, без многочисленных филиалов. Меня взяли, и я, в свою очередь, ни разу не пожалел о том, что согласился.

— Тогда каверзный вопрос. Организаций, занимающихся рекламным бизнесом, в городе много. Вам никогда не приходила в голову мысль уйти туда, где, допустим, будут платить в два раза больше?

— В другую контору такого же профиля? Никогда. Можете считать меня кем угодно, но я думаю, что это предательство. И потом, я же вам говорил, мне очень тяжело менять коллектив, такая вот слабость. Я сработался с этими людьми, я их чувствую и стараюсь беречь.

Что значит беречь, мне стало ясно потом. Как выяснилось, у Геннадия Анатольевича больше тридцати человек подчиненных. Это и начальник производства, и его помощник, и рабочие мастерской. Так вот, мнение каждого из них Борисов считает нужным выслушать, несмотря на то, что окончательное решение останется за ним. Более того, если главный инженер видит, что человек сегодня, мягко говоря, не в настроении, старается его не трогать.

— Нет, работу свою каждый обязан сделать. Я о другом. Вот произошло, допустим, что-то у мужика в семье, это ж видно, ну ходит человек как в воду опущенный, что ж его добивать-то… Я его в этот день стараюсь лишний раз не трогать.

— То, что каждый свое мнение высказать может, это здорово, на мой взгляд. А вы директору свое высказываете?

— А как же! Правда, в том случае, когда наши мнения не совпадают, во мне включается военный. Буду делать так, как командир скажет. Но все равно поспорю, конечно!

Тысяча и один вопрос

Без визы главного инженера «Дрима» не будет установлена ни одна новая конструкция. На нем же сотрудничество с филиалами, в каждом из которых свои начальники производств и монтажники, контакты с многочисленными подрядчиками, проверка смет, контроль за работой механизмов и ремонт более полутора тысяч поверхностей установленных в Ярославле: щитов, призматронов, сити-форматов, суперсайтов… А еще нештатные ситуации. Вот передает, к примеру, гидрометцентр, что завтра ожидается шквалистый ветер или ливень. Кто его знает, как такие катаклизмы переживет весь рекламный «инвентарь»? Не дай бог, конечно, но вдруг упадет конструкция?

— Я не сплю, если ночью «штормит». Звоню бригадам, чтобы выезжали на проблемные места, сам еду… Я телефон вообще никогда не отключаю. Мне могут и в 11 вечера позвонить, и в 3 ночи.

— Даже на больничном? Ну мало ли, грипп…

— Я на больничный не хожу.

— А в отпуск?

— Так я его за пределами области не провожу. А связь нынче хорошая.

Кстати, самый лучший отдых для главного инженера — с семьей. Можно, допустим, на даче. Борисовы там именно отдыхают, а не занимаются привычным для многих «земледелием».

— Жена, правда, цветы сажает, — рассказывает Геннадий Анатольевич. — А я лентяйничаю. Если, конечно, кто-нибудь не позвонит.

Любимые женщины инженера Борисова

— С ума сойти, вы с женой уже 37 лет вместе…

— А что тут особенного? Я свою жену люблю и даже в мыслях никогда с ней не расставался. Сын? Он взрослый уже, тоже, кстати, военный, женат. Внучка у нас растет, Арина.

Тут с Геннадием Анатольевичем произошло прямо-таки волшебное превращение. Передо мной сидел уже не главный инженер предприятия и не майор в запасе. В мгновение ока он превратился в деда, который души не чает в своей внучке.

— О, мы с ней в детский сад играем, в магазин. Представляете, она заставляет меня работать продавцом! Из серьезных занятий — шашки. У Аринки уже неплохо получается, она молодец! Ну и, конечно, болтаем о том о сем. С бабушкой они вообще закадычные подружки. У них свои женские секреты: косметика, куклы… — улыбается дед.

— Позавидуешь вам — две любимые женщины рядом…

— Три. Кошка еще, Ася. Я ее, можно сказать, от смерти спас. Как увидел этого белого котенка, которого планировали ликвидировать, сразу понял: понесу домой. Выдержал бой с женой. У нее в детстве дома животных никогда не было, а у меня, наоборот, и кошки, и собаки. Псов я, кстати, больше уважаю, хотя еще неизвестно, кто из них умней, но собаки преданнее. А кошки… Независимые они, сами по себе. Но я эту лохматую ангорскую — персидскую «саму по себе» люблю. Ей уже восемнадцатый год. Мы тогда с сыном, чтобы маму нашу задобрить, написали торжественное обещание, что будем ухаживать за Асей сами. Ну вот, сын вырос и уехал, а я все лоточки да тарелочки мою…

Тут у Геннадия Анатольевича снова зазвонил телефон. На этот раз требовалось сверить смету…